|
Основа эпизода с героем Евгения Редько – рассказ Рэя Брэдбери «Отпрыск Макгиллахи» о сорокалетнем карлике-младенце, чья профессия - нищенство. Снова притча и снова дуэт с Юозасом Будрайтисом (как и в «Обаянии Дьявола»), только отношения между их героями стали обратными: теперь герой Ю. Будрайтиса добивался ответов от героя Е. Редько.
В кинематографическую копилку актера, где уже хранились «нетакие» герои (иностранец, сумасшедший, дикий) добавился еще и карлик. Отпрыск. Герой, открывающий для актера тему двойничества и в кино параллельно с театром, где, кажется, в этом же году «родился» двойственный мистер Уэммик. «Христос и Сатана вместе, наполовину Спас, наполовину Антихрист» - две крайности, которые надо было объединить в двадцатиминутном эпизоде. Но двойственность получилась несколько иная. Скорее, не два равноправных начала в одном образе, а вновь тема лица и маски. Клоунско-шутовской маски, надеваемой перед привычными к этому завсегдатаями пивной, ожидающими от Карлика балагана и развлечения. Маски, которая слегка иронически приподнимается перед писателем, стремящимся к ответам. Маски, которая снимается перед лицом Неба, к которому Отпрыск обращает слова Священного Писания…
Основа эпизода с героем Евгения Редько – рассказ Рэя Брэдбери «Отпрыск Макгиллахи» о сорокалетнем карлике-младенце, чья профессия - нищенство. Снова притча и снова дуэт с Юозасом Будрайтисом (как и в «Обаянии Дьявола»), только отношения между их героями стали обратными: теперь герой Ю. Будрайтиса добивался ответов от героя Е. Редько.
В кинематографическую копилку актера, где уже хранились «нетакие» герои (иностранец, сумасшедший, дикий) добавился еще и карлик. Отпрыск. Герой, открывающий для актера тему двойничества и в кино параллельно с театром, где, кажется, в этом же году «родился» двойственный мистер Уэммик. «Христос и Сатана вместе, наполовину Спас, наполовину Антихрист» - две крайности, которые надо было объединить в двадцатиминутном эпизоде. Но двойственность получилась несколько иная. Скорее, не два равноправных начала в одном образе, а вновь тема лица и маски. Клоунско-шутовской маски, надеваемой перед привычными к этому завсегдатаями пивной, ожидающими от Карлика балагана и развлечения. Маски, которая слегка иронически приподнимается перед писателем, стремящимся к ответам. Маски, которая снимается перед лицом Неба, к которому Отпрыск обращает слова Священного Писания…
|
Вход
Регистрация
FAQ
