|
Между солнцем и луной
Двуликий и двухцветный мир
В спектакле Российского молодежного театра "Инь и Ян" обращение к восточным мотивам оправдано и сюжетом, и темой, и, наконец, самой фигурой автора. Даже беря во внимание его собственное заявление о том, что нельзя воспринимать как одного и того же человека эссеиста Григория Чхартишвили и беллетриста Бориса Акунина, трудно отрицать, что пьесу, специально написанную для РАМТа, "два эти автора" сочинили вместе. Создатель популярной серии детективов придумал мистически зловещую историю и лихо закрутил сюжет, а выпускник историко-филологического отделения Института стран Азии и Африки МГУ, переводчик и японовед насытил действие таинственно-загадочной атмосферой Востока и философской мудростью древнеяпонской культуры. Театр же во главе с постановщиком спектакля Алексеем Бородиным, относясь с уважением к обоим, создал увлекательное, озорное и завораживающее сценическое действо, отличающееся стилистической цельностью, изысканной красотой и четкостью мысли. При этом жанр спектакля представляет собой некий сплав уморительно смешной комедии и психологического детектива. Что же касается сюжета, то зрителям он абсолютно неведом, поскольку в отличие от предыдущей совместной работы театра и автора перед нами не инсценировка известного романа, а самостоятельная пьеса, нигде и никогда не публиковавшаяся.
Одна и та же история представлена в двух версиях. Обе — черная и белая — начинаются одинаково: вожделенный для многих волшебный веер, доставшийся в наследство недоучившемуся студенту Яну Борецкому, становится поводом для убийства его отца, а затем и домашнего врача Диксона, и слуги Аркадия. Волшебство же трехсотлетней реликвии заключено в том, что, если владелец повернет его белой стороной к себе, а черной к миру, то сам он обретет богатство, славу, молодость, но при этом других людей ждут смерти, бедствия и катастрофы. Тот же двуцветный принцип заключен и в древней мифологии, согласно которой мужское начало — Ян несет в мир солнце и свет, а женское — Инь олицетворяет луну и тьму. Однако создатели спектакля, не допуская подобной дискриминации, дают возможность проявиться с разных сторон как героям, так и героиням. И потому в одной версии злодейским коварством отличаются мужчины, а в другой — женщины. В зависимости от различных мотиваций их поступки направляют действие по совершенно иному пути. Характеры и поведение персонажей меняются порой на прямо противоположные, при том, что текст остается почти прежним.
Тьма и свет, добро и зло, хотим мы того или нет, сосуществуют в окружающей жизни, так же как и внутри любого человека. И что станет главенствующим в тот или иной момент, может зависеть как от него самого, так и от простой случайности — такой, к примеру, как излишняя старательность камердинера, решившего подремонтировать истрепанный веер, а в итоге случайно поменявшего магическую силу его черной и белой сторон с точностью до наоборот. Но, как известно, в каждой случайности есть своя закономерность.
Найдите десять отличий
На самом деле отличий в двух вариантах пьесы и спектакля, конечно, гораздо больше. А сама игра, предложенная автором и театром, оказывается весьма увлекательной. Зрители, успевшие во время перерыва насладиться восточной музыкой, красотами икэбан и японской едой из ресторана "Джонка", придя на вторую версию, с детски наивным восторгом реагируют на каждый неожиданный поворот в уже знакомом тексте и новые постановочные, сценографические и актерские придумки. Среди них есть и забавные — такие, к примеру, как белый или черный кролики, сразу обозначающие цвет каждой из версий, забинтованная рука или нога у Эраста Фандорина, упавшего с развалившихся дрожек, пышноволосая или гладко выбритая голова нотариуса Слюнькова... В стильной декорации Станислава Бенедиктова, выполненной в преобладающей черно-белой гамме, предметы и аксессуары практически не меняются. Но в зависимости от того, как движутся многочисленные ширмы и перемещаются японские статуи, как опускаются и поднимаются разных размеров фонари, порой превращающиеся в ажурные беседки, изменяется атмосфера всего действия. Оно становится то весело озорным, легким и стремительным, то — мистически тревожным, напряженным и загадочным. Этому способствует и музыка Натали Плэже (Франция), соединяющая стилизованные салонные мотивы девятнадцатого века с восточной мелодичностью и жесткими ритмами барабанного боя, словно оповещающего о самых острых поворотах детективного сюжета, развивающего в каждой версии по своему пути.
На долю же актеров выпадает сложная и увлекательная задача — на основе минимально измененного текста создать новый характер и сыграть иную судьбу. Так, если в одной версии Степан Морозов показывает Яна человеком честолюбивым и лицемерным, идущим на многочисленные преступления ради славы и успеха, то во второй — его герой, преобразившийся в наивного чудака, одержимого фанатика науки, сам становится жертвой чужого коварства. Соответственно обратная трансформация происходит с героиней Дарьи Семеновой — Ингой, которая из нежной, любящей, искренней девушки превращается в хитрую, расчетливую, самовлюбленную особу, холодно уничтожающую всех, кто становится на ее пути. Конечно, в обоих случаях герои не окрашиваются одной лишь черной или белой краской — у каждого из них находится свой повод для совершения того или иного поступка, свои комплексы, обиды и разочарования. Суть, однако, в том, какой стороне собственной натуры — темной или светлой — сам человек позволит возобладать. К примеру, доктор Диксон в исполнении Евгения Редько, страдающий комплексом не очень хорошего врача, в одном случае становится внешне услужливым, энергичным, но скрытным и внутренне ожесточенным, а в другом — простодушным, открытым, хотя и нелепо смешным в его истерически-отчаянном стремлении честно исполнять свой профессиональный долг.
Порой одной лишь фразы оказывается достаточно для того, чтобы изменилась вся мотивация поступков героя. Так, нотариус Слюньков (Алексей Маслов) упоминает о своей жене, которая в одном варианте — старая и больная, а в другом — молодая и красивая, соответственно и его охота за волшебным веером уже имеет совершенно разные цели: обретение богатства или собственное чудодейственное омоложение. Правда, внутренняя установка иногда оказывается важнее внешних обстоятельств. К примеру, для Казимира Борецкого (Виктор Цымбал) — весельчака и пьяницы, никакие древние реликвии особой ценности не представляют, а вот для Борецкого — делового, серьезного человека, они могут стать предметом коммерческой сделки. Отношение к необычному наследству вскрывает и семейные тайны других Борецких — супругов Лидии (Нина Дворжецкая) и Станислава (Александр Хотченков), чье бурное объяснение выглядит в одной версии как мелодраматический фарс, а в другой — как серьезная драма. Пародийно-комический вариант преображения происходит и со слугами: горничной Глашей (Татьяна Матюхова) и с лакеем Аркашей (Александр Гришин).
Японец Маса — Алексей Розин, ставший счастливым соперником вышеупомянутого Аркаши, — персонаж в спектакле, пожалуй, самый занятный и экзотический. Он и фокусы профессионально показывает, и приемы восточной борьбы лихо демонстрирует, и по-японски, похоже, совершенно всерьез разговаривает. Конечно, забавный камердинер, привезенный в Россию Фандориным, — образ отчасти гротескный, но в то же время несущий в себе черты той восточной культуры, которой пронизан весь спектакль. Да и сам вернувшийся из дальних странствий Эраст Фандорин Алексея Веселкина — человек, уже пропитанный культурой и философией Востока. И дело, конечно, не в том, что он тоже говорит по-японски, а во внешней сдержанности, некоторой закрытости для окружающих, которые появились в этом повзрослевшем герое, если сравнивать его с Фандориным — Красиловым из предыдущего спектакля РАМТа. Веселкин не пытается играть идеальный персонаж, порой словно сознательно отнимая у него черты традиционно романтического героя. Его Эраст Петрович мудр, рассудителен, хотя порой излишне суховат. Этот Фандорин, уже познавший невзгоды и разочарования, сохраняет верность своим юношеским принципам и все еще верит в то, что альтруизм, благородство, гармония и человеческое достоинство — не просто абстрактные понятия. Его кодекс чести таков, что он никогда не позволит тьме восторжествовать над светом в своей душе, независимо от того, какой стороной повернется к нему окружающий мир — черной или белой.
Марина Гаевская
[b]Между солнцем и луной[/b]
Двуликий и двухцветный мир
В спектакле Российского молодежного театра "Инь и Ян" обращение к восточным мотивам оправдано и сюжетом, и темой, и, наконец, самой фигурой автора. Даже беря во внимание его собственное заявление о том, что нельзя воспринимать как одного и того же человека эссеиста Григория Чхартишвили и беллетриста Бориса Акунина, трудно отрицать, что пьесу, специально написанную для РАМТа, "два эти автора" сочинили вместе. Создатель популярной серии детективов придумал мистически зловещую историю и лихо закрутил сюжет, а выпускник историко-филологического отделения Института стран Азии и Африки МГУ, переводчик и японовед насытил действие таинственно-загадочной атмосферой Востока и философской мудростью древнеяпонской культуры. Театр же во главе с постановщиком спектакля Алексеем Бородиным, относясь с уважением к обоим, создал увлекательное, озорное и завораживающее сценическое действо, отличающееся стилистической цельностью, изысканной красотой и четкостью мысли. При этом жанр спектакля представляет собой некий сплав уморительно смешной комедии и психологического детектива. Что же касается сюжета, то зрителям он абсолютно неведом, поскольку в отличие от предыдущей совместной работы театра и автора перед нами не инсценировка известного романа, а самостоятельная пьеса, нигде и никогда не публиковавшаяся.
Одна и та же история представлена в двух версиях. Обе — черная и белая — начинаются одинаково: вожделенный для многих волшебный веер, доставшийся в наследство недоучившемуся студенту Яну Борецкому, становится поводом для убийства его отца, а затем и домашнего врача Диксона, и слуги Аркадия. Волшебство же трехсотлетней реликвии заключено в том, что, если владелец повернет его белой стороной к себе, а черной к миру, то сам он обретет богатство, славу, молодость, но при этом других людей ждут смерти, бедствия и катастрофы. Тот же двуцветный принцип заключен и в древней мифологии, согласно которой мужское начало — Ян несет в мир солнце и свет, а женское — Инь олицетворяет луну и тьму. Однако создатели спектакля, не допуская подобной дискриминации, дают возможность проявиться с разных сторон как героям, так и героиням. И потому в одной версии злодейским коварством отличаются мужчины, а в другой — женщины. В зависимости от различных мотиваций их поступки направляют действие по совершенно иному пути. Характеры и поведение персонажей меняются порой на прямо противоположные, при том, что текст остается почти прежним.
Тьма и свет, добро и зло, хотим мы того или нет, сосуществуют в окружающей жизни, так же как и внутри любого человека. И что станет главенствующим в тот или иной момент, может зависеть как от него самого, так и от простой случайности — такой, к примеру, как излишняя старательность камердинера, решившего подремонтировать истрепанный веер, а в итоге случайно поменявшего магическую силу его черной и белой сторон с точностью до наоборот. Но, как известно, в каждой случайности есть своя закономерность.
Найдите десять отличий
На самом деле отличий в двух вариантах пьесы и спектакля, конечно, гораздо больше. А сама игра, предложенная автором и театром, оказывается весьма увлекательной. Зрители, успевшие во время перерыва насладиться восточной музыкой, красотами икэбан и японской едой из ресторана "Джонка", придя на вторую версию, с детски наивным восторгом реагируют на каждый неожиданный поворот в уже знакомом тексте и новые постановочные, сценографические и актерские придумки. Среди них есть и забавные — такие, к примеру, как белый или черный кролики, сразу обозначающие цвет каждой из версий, забинтованная рука или нога у Эраста Фандорина, упавшего с развалившихся дрожек, пышноволосая или гладко выбритая голова нотариуса Слюнькова... В стильной декорации Станислава Бенедиктова, выполненной в преобладающей черно-белой гамме, предметы и аксессуары практически не меняются. Но в зависимости от того, как движутся многочисленные ширмы и перемещаются японские статуи, как опускаются и поднимаются разных размеров фонари, порой превращающиеся в ажурные беседки, изменяется атмосфера всего действия. Оно становится то весело озорным, легким и стремительным, то — мистически тревожным, напряженным и загадочным. Этому способствует и музыка Натали Плэже (Франция), соединяющая стилизованные салонные мотивы девятнадцатого века с восточной мелодичностью и жесткими ритмами барабанного боя, словно оповещающего о самых острых поворотах детективного сюжета, развивающего в каждой версии по своему пути.
На долю же актеров выпадает сложная и увлекательная задача — на основе минимально измененного текста создать новый характер и сыграть иную судьбу. Так, если в одной версии Степан Морозов показывает Яна человеком честолюбивым и лицемерным, идущим на многочисленные преступления ради славы и успеха, то во второй — его герой, преобразившийся в наивного чудака, одержимого фанатика науки, сам становится жертвой чужого коварства. Соответственно обратная трансформация происходит с героиней Дарьи Семеновой — Ингой, которая из нежной, любящей, искренней девушки превращается в хитрую, расчетливую, самовлюбленную особу, холодно уничтожающую всех, кто становится на ее пути. Конечно, в обоих случаях герои не окрашиваются одной лишь черной или белой краской — у каждого из них находится свой повод для совершения того или иного поступка, свои комплексы, обиды и разочарования. Суть, однако, в том, какой стороне собственной натуры — темной или светлой — сам человек позволит возобладать. К примеру, доктор Диксон в исполнении Евгения Редько, страдающий комплексом не очень хорошего врача, в одном случае становится внешне услужливым, энергичным, но скрытным и внутренне ожесточенным, а в другом — простодушным, открытым, хотя и нелепо смешным в его истерически-отчаянном стремлении честно исполнять свой профессиональный долг.
Порой одной лишь фразы оказывается достаточно для того, чтобы изменилась вся мотивация поступков героя. Так, нотариус Слюньков (Алексей Маслов) упоминает о своей жене, которая в одном варианте — старая и больная, а в другом — молодая и красивая, соответственно и его охота за волшебным веером уже имеет совершенно разные цели: обретение богатства или собственное чудодейственное омоложение. Правда, внутренняя установка иногда оказывается важнее внешних обстоятельств. К примеру, для Казимира Борецкого (Виктор Цымбал) — весельчака и пьяницы, никакие древние реликвии особой ценности не представляют, а вот для Борецкого — делового, серьезного человека, они могут стать предметом коммерческой сделки. Отношение к необычному наследству вскрывает и семейные тайны других Борецких — супругов Лидии (Нина Дворжецкая) и Станислава (Александр Хотченков), чье бурное объяснение выглядит в одной версии как мелодраматический фарс, а в другой — как серьезная драма. Пародийно-комический вариант преображения происходит и со слугами: горничной Глашей (Татьяна Матюхова) и с лакеем Аркашей (Александр Гришин).
Японец Маса — Алексей Розин, ставший счастливым соперником вышеупомянутого Аркаши, — персонаж в спектакле, пожалуй, самый занятный и экзотический. Он и фокусы профессионально показывает, и приемы восточной борьбы лихо демонстрирует, и по-японски, похоже, совершенно всерьез разговаривает. Конечно, забавный камердинер, привезенный в Россию Фандориным, — образ отчасти гротескный, но в то же время несущий в себе черты той восточной культуры, которой пронизан весь спектакль. Да и сам вернувшийся из дальних странствий Эраст Фандорин Алексея Веселкина — человек, уже пропитанный культурой и философией Востока. И дело, конечно, не в том, что он тоже говорит по-японски, а во внешней сдержанности, некоторой закрытости для окружающих, которые появились в этом повзрослевшем герое, если сравнивать его с Фандориным — Красиловым из предыдущего спектакля РАМТа. Веселкин не пытается играть идеальный персонаж, порой словно сознательно отнимая у него черты традиционно романтического героя. Его Эраст Петрович мудр, рассудителен, хотя порой излишне суховат. Этот Фандорин, уже познавший невзгоды и разочарования, сохраняет верность своим юношеским принципам и все еще верит в то, что альтруизм, благородство, гармония и человеческое достоинство — не просто абстрактные понятия. Его кодекс чести таков, что он никогда не позволит тьме восторжествовать над светом в своей душе, независимо от того, какой стороной повернется к нему окружающий мир — черной или белой.
Марина Гаевская
|
Вход
Регистрация
FAQ
