"Бесноватые": демо–версия
или Девять жизней Ицхака Гутмана*Хороший продюсер должен быть
достаточно безумен, иначе
он ничего не сможет.Алексей Сидоров
Сразу оговорюсь, что существует две версии "Бесноватых". Мне досталась та, которая когда–то вышла из–под ножниц правообладателей. Узнать же, каким на самом деле получился фильм, говорят, не представляется возможным из–за отсутствия доступных простому смертному копий. Эта невозможность наглядного сравнения породила мысль о том, что мне попала в руки демо–версия, все признаки которой бросались с экрана в глаза.
Начало второй половины девяностых. Деньги, слава, смерть – все сплетается в один гордиев узел. Мог бы получиться неплохой учебник по паблик релейшнз, показывающий недостатки всех затеваемых вами интриг, если вы импресарио или продюсер, вернувшийся в страну, где "постреливают", из мирной, сытой Германии.
Ицхак Гутман вернулся, чтобы умножить свое состояние с помощью музыкантов разных профессиональных направлений и имиджей: от псевдо–итальянца Марка – представителя эстрады, до авангардиста Джунусова, любителя крышного чаепития и горних звуков труб. При этом самоуверенность Гутмана и его готовность к самопожертвованию ради дела беспредельны. Ради того, чтобы о нем и его протеже писали в газетах (начало продвижения альбомов исполнителей к слушателям), он подставляет себя и любимую женщину под разные неприятности.
Вот как тогда у нас представляли западных продюсеров среднего звена: у Ицхака Гутмана пять домов (один – у нас в Подмосковье, другой в Швейцарии, далее по списку), много денег (потому что он обладает удивительным чутьем на способы удачного вложения финансов в музыкальные таланты), он любит музыку саму по себе (когда–то окончил Консерваторию), красивых женщин и автомобили, на одном из которых и приехал (вот чудачество!) прямо из Берлина. Забавно сравнивать западные фильмы тех лет с отечественными: например, в нашей картине нет ни одного мобильного телефона, даже размером с портативную рацию, хотя в те времена Европа и Америка уже были мобильнотелефонизированы.
Как во всех демо–версиях, в "Бесноватых" можно посмотреть некоторые важные разделы, но вся картина целиком вам не доступна. Как просила героиня фильма "Человек с бульвара Капуцинов": "Сделай монтаж!", и авторы фильма делают. Нам показывают только несколько частей истории. Коротко, невнятно, ровно на полтора часа. Место действия – Москва (похожа на любой другой город, ни одного характерного пейзажа, кроме павильона ВДНХ (ВВЦ)). Продюсер приехал, договорился, запустил слух о собственной измене возлюбленной, обеспечил несколько покушений мнимыми конкурентами на себя и на свою подругу (первый выстрел в его сторону раздастся на седьмой минуте), поменял направление деятельности, попал в передел с внезапно возникшими настоящими конкурентами. Проще говоря, фильм повествует о бесконечных попытках физического уничтожения германскоподданного Ицхака Гутмана.
У всех происшествий нет свидетелей (должны быть, иначе, как бы журналисты узнавали о бесконечных приключениях Гутмана и зачем тогда так тщательно рисовать планы будущих покушений на бумаге), нет рассказа о пребывании главной героини в Бутырской тюрьме по обвинению в покушении на жизнь возлюбленного и о многих других событиях. Конечно, это может показаться не важным для сюжета в целом, но разительный контраст с долгими секундами пейзажей, натюрмортов, интерьеров и нелогичностью действий и диалогов вызывает недоумение.
Но самое непонятное в картине – время. Проткнут Ицхака ножом – он через пару дней (?) как новенький. Прострелят (не насквозь) – он действует через неизвестно–сколько–времени дальше. Не меняется ни время года, ни стиль одежды героев. Заживает, как на собаке. Живуч, как кошка. Ицхак безалаберно расходует свои девять жизней. Но его бесноватость – это всего лишь одержимость работой. Бесноватость же его окружения – одержимость влюбленных, эгоистичных, жадных, вдохновленных.
***
Главная героиня – "призер по плаванию", учившаяся в советские годы вместе с Ицхаком в московской Консерватории. В смертельных опасностях, которым подвергается Ева Грасс, виновата только она сама. Виновата наивностью любящей женщины. Для подруги продюсера–авантюриста ей не хватает легкости восприятия бытия и общих тем для разговора. Это странно, так как в середине фильма выясняется, что Ицхак обязан ей всем, что она "подобрала его на берлинской помойке" и он сделал себе состояние, используя ее связи. Но раз она была с ним с самого начала его продюсерской деятельности, то не знать, что и как делается в этом бизнесе, можно только совсем не вникая в дела партнера. И вот настал момент, когда она заинтересовалась его работой. Из ревности, разумеется. Неестественны их диалоги: они уже не так близки, чтобы понимать друг друга с полувзгляда, но еще не так далеки, чтобы просто молчать. Почти каждый их диалог это очередной шаг к разрыву.
Кажется, что напрасно Ицхак Гутман связался с женщиной, с которой мало разговаривает о бизнесе. Ее приходится втягивать в игру, так как она – "знаменитая Ева Грасс". Конечно, лучше вообще не разговаривать и не вовлекать. Но кто виноват, что она – просто красивая женщина, без бухгалтерских книг в голове, и не умеет просчитывать на десять шагов вперед. В ней инстинктивное начало слишком часто брало верх, однако разум отказывал только одному инстинкту – инстинкту самосохранения. Это так традиционно для женщин, у которых в экстремальных ситуациях отказывает самый главный инстинкт, при первом же сигнале об измене (которая заведомо есть ложь, часть большой игры), садиться в машину к незнакомым мужчинам, затем изменять любимому с его друзьями, деловыми партнерами и деловыми врагами, и пить–пить–пить. И все из–за того, что ты пешка в большой игре и не стала союзницей короля. Но это так по–женски – физически уничтожать себя и мстить себе, думая, что мстишь мужчине.
Отношения Евы и Ицхака – вывернутая модель отношений героев "Ночного портье" Лилианы Кавани. Богард и Рэмплинг воплощали поколение участников войны, Редько и Слуцка воплотили послевоенное поколение, знающее о ней по рассказам родителей. Страсть немки к русскому еврею, и терпение, и использование, и пренебрежение еврея любящей его немкой воспринимается как отголосок далекой войны, как подсознательная месть и ненависть. В мире довольно часто юдофилия обратно или прямо пропорциональна окружающей социум юдофобии. Уверенность Евы в том, что ее не любят, ослепляет настолько, что она даже не распознает сделанного Ицхаком туманным намеком предложения руки и (насколько это возможно в данном случае) сердца. Появляется идея–фикс – "ревнует – значит любит". Но ждать от Гутмана ревности не стоит – как от многих, кто, по народным поверьям, не боится щекотки. Повторюсь, Гутман одержим своим бизнесом, все остальное лишь фон. Ева делает себя обманутой жертвой отношений, алкогольный дух путает следы, ее дальнейший путь не определен. Путь же Ицхака Гутмана примерно ясен – возвращение в Россию было ошибкой, как, вероятно, ошибкой для него был и изначальный отъезд из СССР. Финансовая свобода для него – всего лишь возможность купить нужную вещь, а не цель. Когда–то Алексей Сидоров, составивший краткое руководство для теле– и кинопродюсеров, писал: "Хороший продюсер не просит денег, он выстраивает ситуацию так, что ему их предлагают". Тот, кто в середине 90–х пытался "продвигать" "чертовых авангардистов", и тот, кто сейчас остался работать в этом направлении, и тогда и сейчас, были не самыми состоятельными людьми. Для многих это всего лишь побочный источник дохода. Гутман мог стать "воротилой шоу–бизнеса" не уезжая, но это было бы сложнее. В те времена продюсированием занимались немногие, и в России действительно много стреляли, но те, кто остался, прочно заняли свои ниши. В постсоветской реальности место для продюсера–иммигранта было свободно.
И здесь нельзя не процитировать покойного Мирона Марковича Черненко, киноведа, журналиста, автора монографии "Красная звезда, желтая звезда: (кинематографическая история еврейства в России): 1919–1999 гг.", исследовавшего, в том числе и проблему возвращения иммигрантов в Россию после падения СССР: "В этом плане очень любопытна значительно более поздняя (1997 год (…)) картина неведомого мне режиссера Владимира Сухореброго "Бесноватые", кошмарный триллер, в центре которого душераздирающая драма некоего Ицхака Гутмана, молодым музыкантом эмигрировавшего из Советского Союза в Германию и сделавшего там головокружительную карьеру музыкального продюсера и импресарио в шоу–бизнесе. Вернувшись на родину, он затевает некую рискованную игру со своими русскими компаньонами, раскручивает рекламные скандалы, унижает и уничтожает конкурентов, но, в конце концов, оказывается неизмеримо слабее своих туземных противников, персонифицированных в некоем весьма злобном карлике. Разумеется, дело кончается плохо, ибо советский еврей, ставший евреем западным, но сохранивший во глубине души свою неизбывную (как у каждого из нас) совковость, просто не понимает новых правил игры, сформировавшихся здесь за полтора десятка лет его отсутствия. Иными словами, в "Бесноватых" проблема отъезда как бы непроизвольно пародируется, беспечно и непротиворечиво переворачиваясь с ног на голову".
Удивителен и финал картины: смертельно (а может и не смертельно, просто в очередной раз – опасно) раненый герой едет в машине своего помощника и рассуждает о том, что историю его похождений необходимо обратить в текстовую форму. Причем история эта должна оказаться любовно–приключенческим повествованием о чувственной мужской дружбе.
Так как недовольство и озадаченность – самые частые спутники пользователя демо–версий, то мне вспомнилась классика отечественной кинематографии – "Весна", где в финале происходит следующий диалог между героями Николая Черкасова и Любови Орловой: "Вы меня совсем запутали! (…) И какую мне теперь снимать картину?" – "А вот Вы сделайте картину, о том, что с нами произошло." "Что Вы! Что Вы! Никто же не поверит!" – "Почему?! Это будет и забавно и поучительно." – "Но это будет комедия!" – "И очень хорошо." – "Но какая же тут будет проблема?" – "Пусть это будет проблема весны в душе человека." Жаль, что герои "Бесноватых", хоть и пытались правдиво рассказать о том, что с ними произошло, но условия демо–версии не позволили им сделать это так, как, вероятно, хотелось. Не вышло ни комедии, ни забавной или поучительной кинокартины, не было поставлено ни одной проблемы, кроме, пожалуй, пробемы любящей женщины (ведь неспроста сценарист – женщина), а главное, несмотря на наличие нескольких хороших актерских работ, после просмотра не расцветает весна в душе зрителя.
P.S. Кстати, Ицхак Гутман (1880 – 1950) – израильский историк, исследователь еврейской философии. Самый известный постулат: "Для человека религиозного историческая достоверность рассказа о Сотворении мира не обладает принципиальной значимостью. Верующий человек учится правильно относиться к собственному "Я" в реальном мире".
Ева Фокс
http://posrednik-eva.narod.ru/BESNOVATIE_DEMO.html
Вход
Регистрация
FAQ
, за неимением ничего, пусть даже штопаному и обрезанному ...
