Евгений Редько

Форум персонального сайта e-redko.ru
Текущее время: 09 дек 2024, 04:26

Часовой пояс: UTC + 3 часа [ Летнее время ]




Начать новую тему Ответить на тему  [ Сообщений: 5 ] 
Автор Сообщение
 Заголовок сообщения: Вишневый сад
СообщениеДобавлено: 25 фев 2008, 17:23 
Не в сети
Аватара пользователя

Зарегистрирован: 20 дек 2007, 09:50
Сообщения: 691
Откуда: Москва
:geek:


Вернуться к началу
 Профиль  
Ответить с цитатой  
 Заголовок сообщения: Газета "Культура" №3 (7411) 22 - 28 января 2004г
СообщениеДобавлено: 25 фев 2008, 17:27 
Не в сети
Аватара пользователя

Зарегистрирован: 20 дек 2007, 09:50
Сообщения: 691
Откуда: Москва
http://www.kultura-portal.ru/tree_new/c ... id=1001377

Цитата:
Неуважение к шкафу
"Вишневый сад". РАМТ

Наталия КАМИНСКАЯ

В одном из спектаклей (а число виденных по долгу службы "Вишневых садов" измеряется десятками) Петя Трофимов предстал с топором и маниакально горящими глазами. Однажды Раневская, оседлав стул, скакала на нем по сцене за несчастным студентом и истерически орала: "В ваши годы не иметь любовницы!" Был, помнится, и случай, когда лакей Яша нахально щупал свою госпожу.

Как-то раз (уже не помню, на каком по счету представлении чеховской пьесы, но, вероятно, на неудачном) в голову закралась мысль, что надо на время оставить нашим театрам Чехова в покое. Мысль эта эгоистична, ибо и режиссеры с актерами не устают почему-то хотеть иметь дело с его пьесами, и поколения зрителей обыкновенно идут по жизни одно за другим.

"Вишневый сад" Някрошюса, театральное событие, совсем близкое по времени, спектакль столь же спорный, сколь, на мой взгляд, и грандиозный, странным образом не застил впечатление от нынешней постановки Алексея Бородина в Российском Молодежном театре. Бородин в РАМТе никогда прежде не ставил Чехова. Его "Вишневый сад" не концептуален. В нем не слышно желания новых форм и новых акцентов. В нем нет ни одной "революционно" прочитанной роли. Тут не скажешь: "Эвон, чего насочинял"... "ишь, как повернул!" И художник Станислав Бенедиктов по большому счету ничего эдакого не придумал. Играли прежде (в том числе и в РАМТе) спектакли, помещая актеров на сцене вместе со зрителями? Играли. Строили белые павильоны чеховских усадеб, устилали пол мохнатыми коврами, ставили рядом макетик дома, окруженный маленькими деревцами? Строили, устилали и ставили.

Но все это "уже было" ровным счетом ничего не значит в нынешнем спектакле. Ощущение хрупкой тревожной красоты, подлинной и вместе с тем уже немного игрушечной, не очень настоящей, исходит от этой декорации. Мохнатый ковер имеет цвет пепла, хотя на нем еще задержатся на некоторое время вполне живые, исключительно симпатичные люди.

На сцене Молодежного театра играют всего лишь историю про живых людей, которые не имеют сил справиться с обстоятельствами. Не хрестоматийную пьесу для ознакомления с ней юных недорослей. Но и не вольную вариацию, имея в виду, что оригинал всем давно известен.

Все дело в людях. В их вполне традиционной театральной чеховской типажности. Гаев, по тексту "облезлый барин", у Ю.Балмусова такой и есть. В пластике, в интонациях - следы былого изящества, легкость необыкновенная. Перед нами эдакая траченная молью "порода", и это смешно, хотя смешное никак не педалируется, а всего-навсего вытекает из естественной жизни персонажа со всеми его "дуплетами" и "многоуважаемыми шкафами". Дуняша Т.Матюховой - маленькая субреточка с осиной талией и тонкими ручонками. Простонародная тонкая кость. Это абсурдно и тоже смешно. При взгляде на эту Дуняшу вспоминаешь маленький киношедевр по чеховскому рассказу "Драма", где в чудовищно бездарной пьесе одной престарелой драматургессы все персонажи бледнеют от чувств и есть ремарка даже про дворовую девку: "Входит Дуня, она бледна".

Толстый Симеонов-Пищик (С.Серов) обуреваем одновременно двумя пламенными страстями: что-нибудь съесть и сколько-нибудь занять денег. И опять нет никакой карикатуры - вполне жизненный дядя, колоритный и объемный.

Шарлотту играет блистательная М.Куприянова, личность для РАМТа историческая, актриса вахтанговской, остроумно-ироничной природы. Она напоминает маленькую балеринку без возраста и словно возвращает нам во плоти хрестоматийный чеховский замысел. Эта странноватая, насквозь артистическая "дочь Альбиона" содержит в себе некую загадку одинокого инопланетного существа.

Особая статья - Лопахин И.Исаева. Типажность крупного, мужиковатой внешности актера может сбить с толку. Кажется, это новый русский, и такая прямолинейная аллюзия способна убить наповал весь спектакль. По счастью, Исаев играет совсем другое. Его грубоватый, неизящный Ермолай Алексеевич и нежен, и растерян, и раздираем чувством реванша пополам с ненужной в его положении рефлексией.

Можно останавливаться далее на каждом из персонажей и признавать за каждым вполне традиционное прочтение роли. Лакей Яша (С.Морозов) - сытый наглец. Варя (И.Низина) нервна и угловата. Аня (Д.Семенова) наивна и безоглядна. Пожалуй, только Епиходов (Е.Редько) являет собой "мальчика из другого спектакля". Был, помнится, такой смешной персонаж в знаменитой когда-то рижской постановке Адольфа Шапиро "Чукоккала", выбегал на сцену в буденновке и с саблей посреди крокодилов, бегемотов и Вани Васильчикова с девочкой Лялей. Забавный этот Епиходов, но водевильный, слишком жирно очерченный "недотепа". А Петя Трофимов (П.Красилов), напротив, будто нарисован бледным твердым грифелем: вроде резонер, вроде неудачник, но все это пока не очень внятно.

Спектакль А.Бородина с поразительной для современного театра доверчивостью опирается на человеческий материал, на то, как протекают и развиваются взаимоотношения между людьми, обитающими в пространстве красоты, выставленной на торги. Душевные движения героев при этом, по большинству своему, абсолютно естественны. А для искушенных зрителей вполне предсказуемы. Эту предсказуемость многие наверняка почтут за отсутствие оригинального решения. На мой же взгляд, перед нами свойственное режиссеру А.Бородину искусство медленного, подробного чтения. Но на сей раз чтение это не столько вдумчивое, сколько исполненное щемящего сострадания. Уважения к старому пыльному шкафу здесь нет. Хотя и ощущается пока острая нехватка у актеров свободы от невольного пиетета: "Чехова играем!"

Но спектакль замешен так, что потенциальной воли чувствам в нем предостаточно. Стоит только актерам чуть-чуть обнаглеть, отпустить внутренние тормоза. Ничего страшного не случится, ибо ни одна из сюжетных линий не прочитана режиссером заведомо "наперекор".

Обнаглеть, по моему разумению, можно даже Раневской. Ибо Л.Гребенщикова, получившая эту роль после длительного репертуарного голода, попадает почти что в яблочко. Ее Любовь Андреевна немолода, надломлена. У нее детские глаза и чуть сутулая спина. Перед нами вечная девочка, так и не научившаяся отвечать за собственную жизнь. Больше юмора, капля уверенного озорства - и роль заблестит, как очищенный драгоценный металл.

Под занавес - о вечно забытом Фирсе. Не тот случай, когда такое можно забыть. Один из старейших рамтовских актеров В.Калмыков играет так, будто не играет вовсе. Работа редкой человеческой наполненности, необсуждаемого уровня... даже не мастерства, скорее психологической тождественности герою. Впрочем, абсолютно традиционный старик: голос тонкий, походка шаркающая, колени не сгибаются. В финале он засыпает, сидя на стуле, посреди бедлама, оставленного забывчивыми господами. И тут на секунду вспыхивает серый и страшноватый, мертвенный свет. Это мгновенный финальный "аккорд" - едва ли не единственный в спектакле эффектный постановочный прием.


Вернуться к началу
 Профиль  
Ответить с цитатой  
 Заголовок сообщения: А. Соколянский, Время новостей, 23 января 2004 года
СообщениеДобавлено: 25 фев 2008, 20:28 
Не в сети
Аватара пользователя

Зарегистрирован: 27 дек 2007, 01:38
Сообщения: 552
Вода из-под крана
Алексей Бородин попытался поставить "просто Чехова"

Известный театральный анекдот: к английскому режиссеру Питеру Холлу, одному из лидеров «шекспировской революции», однажды в начале 60-х годов подошла некая старая леди и сказала, что лично ей ужасно нравятся попытки Холла сделать Шекспира живым и современным. Однако, продолжала она, не следует ли вам время от времени устраивать специальные представления - может быть, для колледжей, но не только для колледжей, - на которых будут «показывать то, что хотел сказать Шекспир на самом деле»? «А что хотел сказать Шекспир на самом деле?» - спросил Холл. «Все мы это знаем, не так ли?» - не без раздражения ответила леди.

Соль анекдота в том, что леди была не так уж не права. Когда речь идет о Шекспире, Пушкине, Чехове - мы все знаем некоторое количество общих мест, прописных истин: они не особо увлекательны, но почти никогда не бывают ложными. Иногда они вызывают жгучее желание взбунтоваться; иногда возникает потребность к ним вернуться. Было бы с чем.

Бедная честь прописных истин - время от времени театру необходимо о ней вспоминать. Тот из режиссеров, кто ставит перед собой такую задачу, рискует больше, чем самый отъявленный радикал. Он заранее должен знать, что его объявят занудой, человеком без воображения, поверхностным рутинером. Хуже того: он должен знать, что получится у него немногое.

Прописные истины замусолены; вернуть им первоначальное сияние - так, чтоб все восхитились и встрепенулись, - дело почти невозможное. На моей памяти это удавалось лишь Льву Додину («Братья и сестры») и Петру Фоменко («Волки и овцы»; «Без вины виноватые»). Нет, вру: троим. К именам, которые составляют главную гордость и главную радость современного отечественного театра, я уверенно добавлю третье, куда менее громкое имя Алексея Бородина, который почти десять лет назад поставил в РАМТе (тогда еще - Центральном детском) «Беренику» Расина. В отличие от работ Додина и Фоменко «Береника» не была великим спектаклем. Не была даже сплошь удачным. Но в ней сияло (ладно, пусть не сияло: отблескивало) то, что трагический театр эпохи классицизма хотел сказать на самом деле.

Алексей Бородин - интеллигентный, мужественный и, вероятно, пожизненный защитник неложных прописных истин. Неудач у него больше, чем удач: это естественно.

Только что выпущенный «Вишневый сад» - увы, неудача. Желания браниться она не вызывает; хочется сочувственно улыбнуться. Вполне понятна задача: без замысловатостей и резких жестов рассказать историю о том, как рушится жизнь хороших, нежных, непутевых людей (все сплошь недотепы, включая Лопахина). Ничего не придумывать, ни на чем не настаивать, пьесу трогать бережно и тихо. Не углубляться. «Дойти до самой сути» - задача прекрасная, но не наша. Тот, кто старается дойти до сути, обязан рвать наружные покровы: мы не будем. Нам дорога поверхность.

Постановку Бородина можно назвать нарочито непроницательной. Интеллигентно поверхностной. Кто сочтет это определение обидным, сильно ошибется - доказав попутно свою поверхностную интеллигентность.

Единственная резкость Бородина - он рассадил зрителей на сцене, там, где полагается быть левым кулисам. Усадьбу Гаевых (деревянная веранда, комната, белая мебель, бильярдный стол, книжный шкаф - просто шкаф, без всяких символических значений) художник Станислав Бенедиктов выстроил напротив. Размер декораций внушителен: «Вишневый сад» не спектакль малой формы. Можно прикинуть: это ставим так, а это подвесим так - а публика могла бы сидеть в зале. И ее было бы в несколько раз больше.

Глупо думать, что худрук испугался: вдруг на спектакль не пойдут? - и поэтому сократил зрительские места. Театральный спрос сейчас превышает предложение настолько, что пустующих залов не стало вообще. Режиссеру, видимо, было важно иное: продлить игровое пространство в зал, закутать кресла в белое и розовое, сказать зрителям: вишневый сад - это вы.

Что ж, спасибо на добром слове. Хотелось бы только уточнить: какой сад имеется в виду? Цветущий или вырубленный? Или, может быть, у каждого из нас есть выбор?

У каждого по отдельности - да, может быть; у всех вместе - навряд ли.

Я думаю, что решение Бородина - ставить пьесу, отдавшись верхнему слою, безынициативно - окрепло, когда он посмотрел «Вишневый сад» Някрошюса: грандиозный, испещренный гениальными открытиями, тончайше прочувствованный и глубоко дисгармоничный спектакль. Та изумительная цельность сюжетной игры, которой Някрошюс легко добивается от своих актеров, в московском спектакле не возникла. Нет нужды повторять, что этот «Сад» остается одним из главных театральных событий десятилетия; есть необходимость сказать, что именно после него кто-то должен был сделать то, что попытался сделать Бородин. Так на пиру после седьмой перемены блюд и вин хочется просто воды. Воду приносят. Но хотелось-то живой, родниковой, а эта - из-под крана. Хорошо, что не из лужи.

Должен сказать то, что критики обычно не говорят. Всем известно: за хорошую роль нужно благодарить актера, в неудачах всегда виноват режиссер и т.д. - так оно чаще всего и есть. Однако замысел Бородина не удался именно потому, что с ним не справились артисты. Они работают старательно, добротно, даже находчиво (лучше всех, на мой вкус, Илья Исаев, играющий Лопахина), но все-таки это вода из-под крана. Она же - сушеная вишня, но не та, о которой помнит Фирс, последний герой «Вишневого сада».

...И сушеная вишня тогда была мягкая, сочная, сладкая, душистая... Способ тогда знали... - А где же теперь этот способ? - Забыли. Никто не помнит. Действительно, никто не помнит, никто не умеет наладить простую игру так, чтобы она оказалась тонкой, музыкальной, многосмысленной и т.д.

Впрочем, не так уж и никто.

Прописные истины могут быть заглавными. До боли пронзительными - как у Додина. Умилительными - как у Фоменко. Гордыми - как у Бородина в давнишней «Беренике». Во всех (ну, может быть, не во всех) прочих случаях они остаются просто прописными.

_________________
La fleur de l'illusion produit le fruit de la réalité...


Вернуться к началу
 Профиль  
Ответить с цитатой  
 Заголовок сообщения: Елена Ямпольская, Русский курьер, 23 января 2004 года
СообщениеДобавлено: 25 фев 2008, 20:30 
Не в сети
Аватара пользователя

Зарегистрирован: 27 дек 2007, 01:38
Сообщения: 552
Не вырубишь топором...

"Вишневый сад" в РАМТе - это нормальный, культурный, вполне традиционный спектакль. Качественная иллюстрация к школьной хрестоматии. С более лестными эпитетами я бы повременила, зато поторопилась бы с вопросом: зачем, ну зачем он нужен, еще один, бог весть, какой по счету "Вишневый сад"?! Чехов возникает на афишах с таким упорством, будто мировая драматургия иссякла и пьесы кончились. Или "В Москву, в Москву!..", или небо в алмазах, или люди, кошки, орлы, куропатки... Полгода назад шестичасовым "Вишневым садом" напугал Москву Эймунтас Някрошюс. Сегодня вечером напротив РАМТа, в Малом, выпускаются "Три сестры". Завтра и послезавтра - аналогичное количество сестер, но в театре Джигарханяна (может, там они будут с акцентом, и то хлеб).
Если про спектакль Алексея Бородина и Станислава Бенедиктова дать объявление в газете "Из рук в руки", оно прозвучит так: в/сад без м/п и в/п с обустроенной ж/п. Перепончатые окна, венские стулья, массивный многоуважаемый шкаф, фамильные дагеротипы, бильярд, коляска в натуральную величину, саквояжи, соответствующие эпохе, солома, выполненная очень искусно, и даже живая собачка - очаровательный дымчатый пудель Шарлотты. Разумеется, дощатый павильон. Естественно, километры белого тюля: сначала он символизирует цветение, а в финале покрывает дом саваном. Раневская, которая говорит Фирсу: "Я так рада, что ты еще жив", по-прежнему считается тонкой натурой. Гаев, который жениха собственной племянницы обзывает хамом, все еще хороший человек. Вообще на сцене милые люди играют милых людей. Слова произносят как положено, друг за другом. Текст льется гладко, без акцентов и утекает, словно песок сквозь пальцы. Доходчивы, пожалуй, только два персонажа - спокойный, упертый Петя (Петр Красилов ) и смешной, обаятельный толстяк Симеонов-Пищик (Сергей Серов).
Нельзя сказать, что Бородин не привнес в "Вишневый сад" совсем никакой новизны. Во-первых, зрители сидят на сцене, как, скажем, в табаковском МХАТе, когда играется "Антигона" Темура Чхеидзе. Во-вторых, утренний кофе накрывают на бильярде - уж на что много мебели, а стола все-таки не хватает... Вместо обозначенного в ремарке неопределенного "букета" садовник присылает с Епиходовым пучок цветущих вишневых веток. Садовникам в принципе не свойственно ветки ломать, у них попросту рука не поднимется, но выглядит эффектно. Во втором акте на сцене установят трогательный макет усадьбы и понатыкают вокруг маленькие белые деревца. А потом сгрузят их на телегу: были украшением, стали обрубками. Теперь пойдут в костер.
Если Гаев - Юльен Балмусов - чрезвычайно похож на "современниковского" Гаева в исполнении Игоря Кваши, то Раневская - Лариса Гребенщикова - достойна всяческого изумления. Симпатичная, уютная хохотушка, нисколько не напоминающая фамм фаталь, чей главный и единственный капитал, нажитый к сорока годам, - трудная любовь... Ни в одном движении бывшей травести не угадывается "порочность", хоть ты тресни. Зато на фоне Раневской, Ани и Дуняши, трех однотипных миниатюрных женщин, выделяется статная, высокая, красивая Варя - Ирина Низина. Вот это действительно находка - превратить Варю из вечной Золушки в принцессу.
Еще о находках. Впервые на моей памяти Фирс делает неправильное ударение в слове "бесперечь". Все предыдущие фирсы ударяли на первый слог, Владимир Калмыков решил ударить на последний.
Раневская, женщина, у которой утонул маленький сын, говорит о своем парижском друге: "Я люблю этот камень и иду с ним на дно", и, может, конечно, здесь Антон Павлович чего-то напортачил (в доме утопленника дно не упоминают), но, вероятнее всего, подразумевалась соответствующая интонация. Трагическая интонация. А не хихиканье пожилой девочки.
Собственно, в/сад - это и есть аллегория настоящей любви. Говорят, мол, она непрактична, бесперспективна, надо ее из сердца вырубить, а освободившуюся площадь сдать в аренду, и это будет хорошо и правильно. Но без любви. А без любви всякое "хорошо" - плохо. Впрочем, это уже другой разговор.

_________________
La fleur de l'illusion produit le fruit de la réalité...


Вернуться к началу
 Профиль  
Ответить с цитатой  
 Заголовок сообщения: ВАШ ДОСУГ от 13-21 марта 2004 г. № 10 (358)
СообщениеДобавлено: 25 фев 2008, 20:31 
Не в сети
Аватара пользователя

Зарегистрирован: 27 дек 2007, 01:38
Сообщения: 552
ВД рекомендует
Вишневый сад


Вот классический «Вишневый сад» - в камерном пространстве на 200 зрителей, в живой сельскохозяйственной декорации. После шедевра Някрошюса, конечно, выглядит детским садом, но одним Някрошусом сыт не будешь. Все по Чехову – от начала и до конца, со слезой и ореолом мучительства. Текст оживлен юными свежими актерскими силами и сыгран как в первый раз. Интересен Лопахин Ильи Исаева, в котором фактура нувориша котфликтует с душевной тонкостью. Хорош Петр Красилов в роли Пети – замшелый и потертый, как его пиджак. Но главное, что стоит увидеть, - это Евгений Редько, играющий Епиходова не только неудачником, но и подлецом, видящем в своем несчастье исключительность.

_________________
La fleur de l'illusion produit le fruit de la réalité...


Вернуться к началу
 Профиль  
Ответить с цитатой  
Показать сообщения за:  Поле сортировки  
Начать новую тему Ответить на тему  [ Сообщений: 5 ] 

Часовой пояс: UTC + 3 часа [ Летнее время ]


Кто сейчас на конференции

Сейчас этот форум просматривают: нет зарегистрированных пользователей и гости: 0


Вы не можете начинать темы
Вы можете отвечать на сообщения
Вы не можете редактировать свои сообщения
Вы не можете удалять свои сообщения
Вы не можете добавлять вложения

Перейти:  
Powered by phpBB © 2000, 2002, 2005, 2007 phpBB Group
Русская поддержка phpBB