Ну, раз все молчат, начну я тогда. Да, господа, мы ездили в Прямухино. Когда я увидела это название на карте в актуальном издании атласа автодорог Подмосковья, я вздрогнула. Хотя разум говорил, что иначе и быть не может, воображение продолжало рисовать мне сцену РАМТ из первой части трилогии. То есть Прямухино было для меня этаким эстетическим явлением театральной жизни. Добираясь, мы побили рекорд Стоппарда-Редько и др., которые были в пути 5 часов. Мы выехали из Москвы в 8.26, а прибыли в Прямухино в 18.05. Из этого марафона ТРИ часа наш автобус, как немцы под Сталинградом (и с тем же успехом) рвался за Волгу. В Твери был день города. Не знаю, как это связано с апокалиптическими пробками на выезде из нее, но пробились мы только с третьей попытки, в ходе которых под переговоры по мобильному родилась пословица "мама, я в Твери"... Мечты Белинского о железной дороге сбылись, увы, чуть в стороне от Прямухино. Мы были не единственными "мучениками фантазии", кто посетил сей уголок - напротив, там каждый год проходит слёт полусотни российских анархистов под названием "прямухинские чтения". Стоппард прав и еще раз прав, показав Мишеля Бакунина ребенком до старости. Ну кто еще будет в дивную погоду читать и слушать научные доклады, дебатируя по их поводу среди чирикающе-квакающей идиллии природы? Кто на полном серьезе будет дуться на пьесу за то, что она не трактует их кумира как светоча и лишена дословных цитат из полного собрания его сочинений? Дети, только дети. Замечательные, отягощенные званиями и известные друг другу по публикациям, любящие поплясать на втором этаже школы-интерната (пардон, забегаю вперед) учёные дети... Но как бы ни были они увлечены своей утопией (и как бы ни ошибались, по-моему), они единственные, благодаря кому еще сохраняется память о славном прошлом этой усадьбы. У них есть только их собственные руки, чтобы немного расчистить парк, чтобы ничуточки не замусорить территорию, чтобы, в конце концов, привезти с полдороги бредущих в гости театралов... Сергей Гаврилович Корнилов - душа этого дела, житель Прямухино и боец за его остатки... я думаю, он удивил самого сэра Тома. Вообще, мне кажется, сэр Том у нас многому удивился. Пьесу он писал не о русском революционном движении, а о смысле жизни вообще - это как Волшебник из "Обыкновенного чуда" - думал развлечь жену сказкой, а разбудил стихию. Ну, знай наших... "Наших" тоже теперь там запомнят. Мы получили прозвище "стоппардианцы", хотя, конечно, правильнее было бы "рамтовцы". Если бы нам не надо было успеть на обратный автобус на следующий день, дискуссия после доклада Лены оказалась бы гвоздём чтений и продолжилась бы над пловом, как пить дать. Но мы поспешили в музей. Кресло, лампа, стол. Макет дома. Множество портретов и фотографий. Книги. Во всю третьяковскую галерею не вложено столько любви на квадратный сантиметр. Анархия оказалась самой заботливой матерью идеального поддерживаемого порядка. Да, горок и гротов вы в парке без поводыря не найдете. Да, Осуга течет, не питая более искусственные пруды. И пень от дуба декабристов, разрушенного бурей лет 40 тому назад, уже растворился в траве. Но людской ручеек еще течет. А потом мы снова вышли на шоссе и анархически поймали автобус Осташков-Тверь, чтобы через знакомый уже Торжок вернуться в лоно цивилизации, оплаченной трудом, частично всё-таки нашим и местами, может быть, в некоторой степени крепостным)) Первый же в сезоне "Берег" - наш)))))))))))))
_________________ То, что нас не убивает - делает сильнее. А еще злее, подлее и равнодушнее. Лучше бы убило.
|