10-01-2012 16:56:00
Нет, весь он не умрет — не на того напалиРоссийская власть всегда отстает от общества на несколько шагов
Предновогодняя общественная эйфория под девизом «Мы проснулись в другой стране» демонстративно проигнорирована новогодним телевидением. Установлен абсолютный рекорд — информационные выпуски сократились до десятиминутного формата. Нет Путина с Медведевым — нет новостей. Каналы с трудом дотянули до Рождества, когда паства могла сполна насладиться светлыми ликами президента с премьером на праздничных богослужениях в Москве и Петербурге...
Предновогодняя общественная эйфория под девизом «Мы проснулись в другой стране» демонстративно проигнорирована новогодним телевидением. Установлен абсолютный рекорд — информационные выпуски сократились до десятиминутного формата. Нет Путина с Медведевым — нет новостей.
Каналы с трудом дотянули до Рождества, когда паства могла сполна насладиться светлыми ликами президента с премьером на праздничных богослужениях в Москве и Санкт-Петербурге. Путин, застенчиво улыбаясь, сразу после службы в питерском Спасо-Преображенском соборе поведал журналистам, что именно здесь его крестили. О том, где крестили Медведева, широкую публику не сочли нужным известить, да это уже и не важно.
Важно другое. Телевидение, отдохнув на каникулах, похоже, решило вернуться в «доболотный» период своего существования. Концепцию общественного ТВ, предложенную Медведевым, легко опроверг Путин. Он провозгласил концепцию общенациональной психотерапии, объемы которой следует неуклонно наращивать в интернете и на ТВ. Владимир Владимирович лукавит. Данные объемы и без его наставлений наращиваются постоянно. Еще в 2005-м, когда взошла заря разнообразных танцев со звездами, я писала о «ящике» как о главном транквилизаторе для электората. Просто теперь настало время перемен, всегда в наших широтах оборачивающихся простыми переименованиями. Всё то, что в течение многих лет на экране отвлекало от реальности, то есть пело, плясало, совокуплялось, сочилось пошлостью, извергало потоки лжи, теперь маркировано благородным термином «общенациональная терапия». Именно она, по мнению нацлидера, способна внушить гражданам уверенность в завтрашнем дне. Сам Владимир Владимирович неутомимо демонстрирует данную уверенность в соответствии с выразительной формулой замечательного филолога и литературоведа Михаила Безродного: «Нет, весь я не умру — не на того напали».
Приумножению оптимизма призвано способствовать и новогоднее обещание премьера — он мужественно решил подарить россиянам честные выборы. Сразу после Рождества путинские медийные ресурсы приступили к выполнению обещания.
Первым делом в программе «Вести» на фоне живописных сицилийских развалин нарисовался чеканный профиль Михаила Прохорова. Что за притча? Оказывается, как утверждают темпераментные местные журналисты, российский миллиардер покупает национальную святыню — древний храм Зевса Олимпийского. В кадре кипит бурная дискуссия. Какие-то люди с лицами киношных сицилийских мафиози оживленно обсуждают, на что следует потратить прохоровские деньги. Корреспондент Зарубин вдохновенно рассказывает, чем знаменито это место. Именно здесь жил древнегреческий философ Эмпидокл, большой сторонник демократии, который, по мнению авторитетного знатока античности Зарубина, «слишком стремился к публичности». Пока зритель приходит в себя от столь эксклюзивной информации, корреспондент вскользь сообщает об одной незначительной детали. Оказывается, ни предвыборный штаб Прохорова, ни его советники даже не слышали о подобной покупке.
Каков же смысл неправдоподобной сказки о чужих развалинах? Ровным счетом никакого. Ничего личного, просто так наши эмпидоклы, блин, представляют себе политическую борьбу за честные выборы. Есть еще варианты. Можно вскрыть почту Навального, выудить оттуда его фото, дорисовать Березовского и тотчас сообщить городу и миру в некоей екатеринбургской газетенке кардинальное: Березовский спонсирует Навального. А можно довести рабочих Уралвагонзавода (того самого, чей представитель жаждал защитить Путина от нападок непосредственно во время разговора лидера с нацией) до состояния крайнего возбуждения. Только таким состоянием поклонников премьера можно объяснить их желание срочно собрать танк Т-90С. На нем они намерены заниматься мирной агитацией по городам и весям, а при надобности готовы ринуться прямо на оппозицию.
Имеются и более изысканные варианты корректировки действительности. Пока пишу статью, президент выступил с новой инициативой: объявить нынешний год годом российской истории. Инициатива только на первый взгляд кажется дежурно-поверхностной, а в действительности в ней кроются бездны смысла. Наша власть давно привыкла действовать в соответствии с оруэлловским заветом — кто контролирует прошлое, тот контролирует будущее. Проверенный метод отлично прижился и в постсоветской России. Ничто так не оттягивает народ от унылой современности, как долгоиграющие исторические псевдодискуссии типа «Сталин всегда живой».
Но вот парадокс. Кремлевские мудрецы, часто обращаясь к минувшему как к скоровспомощной терапии, забывают важнейший нюанс: власть в России имеет обыкновение катастрофически опаздывать. Особенно в нашем непредсказуемом климате не везет судьбоносным государственным документам. Так было в 1881-м, когда Александр II (при котором, кстати, и появились впервые термины «оттепель» и «гласность») все никак не мог отважиться на конституцию. Но вот, наконец, отважился. 1 марта он собирался подписать масштабный проект административных и экономических реформ, подготовленных Лорис-Меликовым. В тот день император проснулся в прекрасном расположении духа и решил сначала отправиться в Михайловский манеж. То был последний в жизни Александра Николаевича воскресный торжественный развод караулов — по дороге его разорвала на части бомба народовольца Гриневицкого. Проект манифеста так и остался лежать неподписанным на рабочем столе императора. Внук Александра II, Николай II, ненавидевший даже саму идею Государственной думы, не говоря уже о гражданских свободах, и вспоминать не хотел о конституции. И все-таки 17 октября 1905-го загнанный в угол помазанник божий разродился долгожданной конституцией, снова закамуфлированной под манифест. Но опять — непростительно поздно: общество уже достигло точки кипения. 18 октября вместо ожидаемых толп ликующих народных масс по случаю дарованной свободы на Дворцовой топтались лишь лохматые анархисты; Совет рабочих депутатов продолжал упорно бороться с царским самодержавием; доктор Дубровин, создатель «Союза русского народа», уже вывел из сумрака своих черносотенцев…
Сейчас, когда страна замерла в ожидании переговоров власти с оппозицией, особенно важно помнить о странной особенности российского правящего класса, неизменно отстающего от локомотива истории. Сегодняшняя реальность призрачна. Она двоится, распадается на фрагменты. Разные социальные группы складывают из этих фрагментов свой, несовпадающий с другими образ окружающего мира. Но даже в такой зыбкости существуют еще жесткие правила. Лучше всех о них знает бдительный Онищенко. Ведомство Геннадия Григорьевича накануне праздников издало циркуляр, где есть незабываемые строки: в Новый год нужно избегать контактов с птичьим пометом. Уверена: в огромной ядерной державе не нашлось ни одного человека, который помчался бы после поздравления Медведева и боя курантов немедленно устанавливать контакты с птичьим пометом.
Бог с ним, с пометом. Главное — чтобы оппозицию не ожидала столь же подобная участь.
Автор: Слава Тарощина
Постоянный адрес страницы:
http://www.novayagazeta.ru/columns/50375.html
Вход
Регистрация
FAQ
